Творчество Виктора Ивановича Иванова представляет редкий случай последовательного и выразительного развития традиций русской реалистической школы живописи. О себе мастер говорит: «Я принадлежу к московской художественной школе, в которой все искусство выходит из жизни. Я художник реалистического русского искусства».
Еще в начале 1960-х годов он стал одним из лидеров поколения молодых художников, стремящихся выразить сокровенный смысл времени «оттепели», отыскать новые подходы и формы изобразительности. Невероятно важную роль в творческой судьбе В. Иванова сыграл его учитель – А.А. Осмеркин, один из представителей «русских сезаннистов», участник художественного объединения «Бубновый валет», научивший художника законам живописного видения, отношению к композиции и построению цветового пространства, пластике цвета.
Работы Виктора Иванова, относящиеся даже к самому раннему периоду творчества, представленные на выставке, такие, например, как «Автопортрет» 1943 года, несут в себе печать сурового опыта военных лет. Возможно поэтому, преждевременно сложившаяся поэтическая строгость художественного мировоззрения, заставила его вспомнить о забытых понятиях и смыслах человеческого существования в дегуманизированном мире, свидетельствуя о вере в особенности народного характера и ответственности творца перед обществом. Для Виктора Иванова «самое главное в искусстве — это несвобода от нравственных устремлений народа. Как только утрачивается несвобода, говорит он — для меня исчезает художник».
Работы, которые создает мастер, отражают важнейшие моменты российской жизни, свидетельствуя о неизбежности постоянного обновления искусства в русле сложившихся традиций русской духовной культуры. Одной из самых важных тем в работах мастера, является тема силы, что укрепляет человеческое братство.
Много времени художник проводит в деревне Исады Рязанской области, наблюдая жизнь людей земли, умеющих сообща трудиться и соборно преодолевать невзгоды. Кажется, что его не особенно интересуют психологические характеристики и своеобычность героев, поскольку в его «рязанских» холстах присутствуют обобщенный тип людей, живущих на земле и тот особенный архетипический склад, сохраняющийся при любых обстоятельствах. Изменчивая текучесть душевных форм, преображенная художником, становится тем единственным универсальным типом русского человека, полновесно проявляющим духовную силу народа.
Пластический язык мастера зачастую обостренно грубоват и, лишенный сглаженных определений, преображается контрастными сопоставлениями: статичными фигурами героев, погруженных в свой мир нелегкого труда (когда диалог со зрителем выстраивается «подспудно») и динамикой пространственных построений с экспрессивной моделировкой живописного рельефа.
В холстах, представленных на выставке, в позах и жестах, типичных для людей, издревле живущих на земле, даже на разных континентах, будь то Мексика или Египет, Россия или Румыния, преобладает удивительная завершенность. Эта внутренняя красота мало зависит, по мнению художника, от исторических обстоятельств. Возможно, именно поэтому изображаемое действие, даже в его ранних работах, относящихся к концу 1950 – началу 1960 годов, замедленно, а время в пространстве картин течет таким образом, что безмерность вселенной вступает в свои права и связывает воедино все несоизмеримости, приобщая к бесконечному миру, наполненному гармонией, каждую малость. Художник считает, что ощущение гармонии дано всем людям. «Похожести ”как в жизни” недостаточно для того, чтобы квалифицировать произведение как настоящее. Есть волшебное свойство настоящей живописи – преображать даже самое натуральное, что изображается». На выставке представлены фотографии Рауля Скрылева, давнего друга художника, посвященные Виктору Ивановичу Иванову, которые позволяют разглядеть сокрытый от случайных глаз приватный мир творчества – пространство мастерской прославленного живописца, где творятся великие шедевры.
Томсон Ольга Игоревна, кандидат искусствоведения, член-корреспондент Российской академии художеств
