Родина братьев Васнецовых – село Рябово в Вятском крае. Их отец, местный священник, был незаурядной личностью: знал несколько языков, увлекался поэзией, музыкой, философией, астрономией и рисованием. Этот универсализм передался Аполлинарию, который стал не только художником, но и ученым, историком, археологом, писателем, педагогом, теоретиком искусства и одним из основателей художественно-исторического музея в Вятке. Многие ранние рисунки Аполлинария сделаны под руководством Виктора, который был старше его на 10 лет и обучался в Императорской Академии художеств в Петербурге. Аполлинарию, оставшемуся в 14 лет сиротой, не суждено было получить систематического профессионального образования. Когда по настоянию отца ему пришлось поступить в 1866 году в Вятское духовное училище, Виктор нашел ему педагога, ссыльного польского художника-романтика Эльвиро Андриолли, который добивался от своего ученика силы и смелости в рисунке.
В жизни Аполлинария Васнецова огромную роль играли духовно-нравственные искания. Увлекшийся идеями народничества, он после окончания учебы год проработал сельским учителем в Орловской губернии, но вскоре понял, что это не его поприще. Он переехал в Москву и вскоре, в 1879 году «впрягся в телегу художника», стал писать пейзажные этюды, а для заработка выполнял иллюстрации для разных журналов. Летом он часто работал на пленэре в красивейшей подмосковной усадьбе Абрамцево, с владельцами которой, семьей Саввы Мамонтова, был дружен его брат Виктор. Там же был и Василий Поленов, учивший молодого художника «писать ярче и красочнее».
Общение с маститыми художниками, такими, как Илья Репин, Василий Суриков и талантливой молодежью — Константином Коровиным, Валентином Серовым стало для Аполлинария своеобразной школой мастерства. Некоторое время он жил в Петербурге, много путешествовал по стране и за рубежом. Москва, которую очень полюбил художник, ее древности, ее история, стали главными темами его творчества. Вместе с тем его всегда влекла к себе природа, он был автором ландшафтных пейзажей, как масштабных, эпических, так и камерных.
Один из них находится в постоянной экспозиции нашей галереи. Это небольшая картина «Заросший пруд» (1910-е), подаренная в 1977 году москвичкой К.М. Протоповой по завещанию ее мужа, уроженца Вологды, профессора А.Ф. Протопопова. Поэтичный пейзажный мотив заросшего пруда встречается и у других мастеров, например, в хорошо знакомых многим зрителям прекрасных лирических полотнах В.Поленова и В.Серова. Живописные пруды, как правило, были украшением усадебных парков. К образу русской усадьбы художники на рубеже XIX-XX веков обращались довольно часто. Она была для них в это сложное, быстро меняющееся время своеобразным воплощением стабильности и духовно-исторической традиции, на которой держалась русская культура.
Аполлинарий Васнецов не был исключением, в 1910-е годы он постоянно гостил в усадьбе Демьяново неподалеку от Клина, принадлежавшей адвокату и коллекционеру Владимиру Танееву, брату композитора Сергея Танеева. Там часто собиралась творческая интеллигенция, велись интереснейшие беседы. В большом живописном парке, где были два глубоких пруда, Зеленый и Царский, художник много и увлеченно работал на пленэре. «Писать, писать с натуры, пока глаза видят и руки держат кисть. За этюдником молодеешь! Особенно, когда на природе, и природа красива»,- говорил Васнецов. Исследователи его творчества предположили, что наша картина, как и ряд подобных ей небольших законченных этюдов, передающих настроение и душевные переживания художника, создана именно там. Это камерная лирическая работа с оттенком легкой грусти и романтической таинственности, чему способствует и мягкое золотистое вечернее освещение, и густота зелени, которая скорее напоминает девственную чащу, чем ухоженный парк. Васнецова неизменно влекли к себе такие уголки цивилизованной природы, где он мог полнее почувствовать свою слитность с ней, «места, совершенно дикие, как в лесу». Сам художник «настроение и поэзию в картинах» оценивал, как «затаенную глубоко мысль, вложенную в пластический образ и улавливаемую внутренним чувством».
