П.П. Кончаловский. 1876-1956.
Крым. Судак. 1916.
Холст, масло.
Вологодская областная картинная галерея.
«В личности Петра Петровича счастливо соединилось все самое лучшее: человечность, благожелательность, веселость, ум, талант, необыкновенно тонкое восприятие красоты и в искусстве, и в образцах литературы. Тончайший вкус в музыке, поэзии, вкус особый, требовательный, изысканный, который создавался еще в детстве, в семье и потом всю жизнь только совершенствовался». Так охарактеризовала своего мужа Ольга Васильевна Кончаловская, дочь знаменитого живописца Василия Ивановича Сурикова.
Будущий художник родился в городе Славянске, в детстве жил в имении родителей в Харьковской губернии. Семья жила в Холмогорах, потом в Харькове, а в 1889 году обосновалась в Москве. «Благодаря литературной и издательской деятельности моего отца, который в 1891 году предпринял издание Лермонтова, а позднее, в 1899 году – Пушкина с иллюстрациями лучших русских художников, я попал в среду московского художественного мира, с которым был связан мой отец, — писал Кончаловский в автобиографическом очерке. – Вся моя юность была наполнена впечатлениями от встреч с такими художниками, как Суриков, Серов, Коровин и Врубель». С гимназических лет и в юности Петр Кончаловский дружил с Сергеем Коненковым, ставшим впоследствии известным скульптором.
Отец, желавший, чтобы сын получил солидное образование, настоял на его поступлении в Московский университет, и только благодаря влиянию Константина Коровина, оценившего яркую одаренность своего юного подопечного, был вынужден отпустить Петра учиться в 1896 году в Париж, в Академию Жюльена. Через два года Петр стал студентом Академии художеств в Петербурге. С особенной теплотой вспоминал он своего педагога, баталиста и анималиста Петра Ковалевского. Независимый, очень общительный, артистичный, Кончаловский всегда был окружен соучениками, работа за мольбертом не мешала ему, обладателю красивого баритона, и беседовать, и петь, и эта привычка у него потом сохранилась.
После окончания Академии, он отбывал воинскую повинность в 1907 году в Первой Артиллерийской бригаде, и впоследствии, во время Первой мировой войны был призван в действующую армию в качестве артиллериста. «От фронта можно было избавиться, — считала Ольга Васильевна, – но Петр Петрович никогда не хотел уклоняться от долга перед родиной». Вспоминая о революционных событиях 1917 года, она писала: «Многие художники в то время уехали за границу. Мы очень любили Запад, но нам и в голову не приходило бросать родину».
Бурная и несокрушимая творческая энергия Кончаловского выразилась в сверкающей и яркой живописи его многочисленных натюрмортов, пейзажей, ню, портретов. В молодости он, как и его друзья, художники «Бубнового валета», был увлечен французскими постимпрессионистами, в особенности, Полем Сезанном.
«Художник Феликс Валлотон очень тонко подметил национальный, «славянский» характер моей живописи, которая в Москве слыла чисто французской, – отмечал Кончаловский. — Иначе и быть не могло. Я, конечно, мог быть «французом» только с московской точки зрения. Я понятен для настоящих французов потому, что работаю французскими методами живописи, но все же всегда остаюсь для них славянином и даже «варваром» по колориту, как писали французские критики».
В пейзаже «Крым. Судак» (1916), поступившем в Вологодскую областную картинную галерею в 1953 году из Вологодского областного краеведческого музея, еще видно влияние Сезанна, проявившиеся в некоторой геометризации форм, в построении пространства, вместе с тем в нем ощутима индивидуальная манера Кончаловского, его энергичная, ритмическая кладка мазка, звучность и свежесть колористической гаммы. Много путешествовавший художник, собираясь в Крым, ставил перед собой серьезную задачу поиска новых путей в живописи, решив, что «намеченные ранее уже пройдены и, казалось, близкое общение с природой покажет этот дальнейший путь». Анализируя свою работу там, он пришел к выводу, что Крым дал ему «чувствительный и полезный урок».
